Воронцов почти наяву увидел, как скривилось лицо собеседника, но надо отдать ему должное – звонивший сразу послан не был.

– Полагаю, что вопрос срочный, а потому предлагаю обойтись без светского шаркунства. Слушаю вас внимательно.

Вот как.

– Сегодня родом Волоконских была похищена Ольга Григорьевна Демидова, – спокойно и почти без эмоций начал Матвей. – Прошу вас выступить посредником в переговорах между мной и родом Волоконских.

Все-таки Лунин был офицером. А потому соображал быстро. В тех местах, где ему довелось побывать, человек вообще моментально встраивался в парадигму «быстрый либо мертвый». Вот и сейчас он не стал разводить долгих разговоров, а коротко поинтересовался:

– А род Демидовых? И на каком основании вы поведете… диалог?

Можно было не сомневаться, он согласен. Возможно, что сам еще этого не понял, но сделает. И причины к тому у него были весьма веские.

– По праву жениха! Демидовы присоединятся к нашим переговорам, если сочтут это уместным.

– Что мешает вам самостоятельно связаться с родом Волоконских?

Матвей глянул на Степаныча, но тот лишь покачал всклокоченной головой.

– Волоконские не идут на контакт.

– Матвей Александрович, а почему я должен помогать вам? – Наконец собеседник задал самый скользкий вопрос. Сработает ли заготовка?

– Полк, – четко и раздельно произнес юноша. – У нас есть информация, что известный вам князь, не заручившись достаточной поддержкой своего рода, привлек к исполнению… своего плана бойцов Кавалергардского полка. Вы понимаете, что это может значить для всего подразделения. Я все думаю, что вы своей кровью охраняли границы Руси вовсе не для того, чтобы по возвращении увидеть уничтожение полка только из-за амбиций одного, давайте говорить прямо, необстрелянного юнца. Юнца, который готов пожертвовать боевыми товарищами всего лишь ради интриги. Вы действительно считаете, что есть причины, оправдывающие такую жертву?

Боже, что он нес. Сейчас, вновь прокручивая перед внутренним взором события, Матвей понимал, что безумная идея со звонком Лунину в здравом уме ему в голову точно не пришла бы. Лишь затуманенные остатками резонатора в крови мозг и чувства могли решиться на воплощение столь дурацкого плана. И тем удивительнее было, что…

– Согласен, – донесся до собеседника далекий ответ. – Вы подтверждаете… ряд моих подозрений. Готов выступить посредником в ваших переговорах. Предлагаю встретиться в доме Яковлева через два часа. К тому времени, полагаю, мне удастся наладить связь с князем и определить первичные условия переговоров, а также обеспечить себе некие гарантии безопасности… с обеих сторон.

Что это было? Намек на то, что и ему с бойцами Волоконских лучше не встречаться? Ой, как интересно…

– Буду.

Короткие гудки были ему ответом.

Степаныч некоторое время задумчиво молчал, сверля парня очень недобрым взглядом. Кирилл тоже не произнес ни звука.

– Шах и мат, блин! – наконец разразился представитель Демидовых. – Мо-ло-дец! И какого?..

Затуманенный остатками резонатора мозг Матвея лишь сейчас стал понимать, что о таких идеях союзников действительно стоит предупреждать до их реализации.

– Степаныч, воздержись… – Прав «связник», прав, да вот только позволять безнаказанно давить на себя он не собирался. Даже союзникам.

– Шах и мат, блин, Матвейка! – взревел Степаныч, едва не хватая нетвердо держащегося на ногах парня. – Эй, ты куда пошел?!

– На встречу, – равнодушно пожал плечами парень, почувствовавший себя, словно накачанный по самые брови анестезией кролик (кто его знает, почему именно кролик, просто всплыла ассоциация у парня в мутной голове).

– Куда??!

– Я про полк наугад забросил наживку, – признался Матвей. – Но реакция… То ли знает Кирилл Евгеньевич нечто, то ли подозревает. Мне интересно, что именно! Нужно объяснять, чем все закончится, если мое предположение хотя бы отчасти верно?

Степаныч покачал головой. Снесут Волоконских. Волей императорской снесут. Подчистую. Просто за сам факт использования имперских подразделений в родовой войне.

– И куда ты?

«Вот хороший вопрос! Сперва, скорее всего, в аптеку. За тем самым цитрамоном», – оценил молодой человек собственное состояние. Головушка и впрямь раскалывалась.

– Лунин на данный момент находится в отпуске, – пожал плечами Матвей. – Любовью к светской жизни он не отличается, а значит, велик шанс, что выдвинется на встречу из своего дома. Если же я ошибся, то мы все равно успеем вовремя. Есть у меня небольшое подозрение, что если у них там действительно все так закрутилось, то…

– …Может и не доехать?

– А мало ли?

В таких играх и при таких ставках вообще очень вероятен шанс не дожить до окончания партии.

– Чуйка?.. – прищурился Степаныч.

– Да есть немного, – не стал отрицать очевидного Воронцов.

– Вот и у меня «моторчик» жмет, – задумчиво смял тельняшку в районе груди новый союзник. – Эх, молодежь, поехали. Щас Степаныч вам покажет!..

Степаныч показал. Доехать за двадцать шесть минут практически от центра Петербурга до небольшого, но донельзя элитного поселка – задача нетривиальная. Он справился. Хорошо хоть, что не пришлось оставлять машину за километр от их цели. По мнению Матвея, ржавая «шаха» на дорогах, что привыкли к протекторам чистокровных немецких и итальянских рысаков или, на худой конец, американских прожорливых монстров, будет светиться, словно новогодняя елка посреди кладбища. Однако Степаныч в очередной раз оказался прав, заявив, что, судя по идущим стройкам на новых улицах, здесь должно быть немало трудовых гостей с юга империи, а значит, местные видели еще и не такое! Воронцов пожал плечами, но согласился, что при подобном раскладе чувство прекрасного местного «обчества» действительно не даст долго любоваться очередной развалюхой на пейзаже их благополучной жизни.

Оставалось только проскочить на территорию коттеджного поселка. Удивительно, но охранялась она черт знает как. Впрочем, это можно было бы объяснить тем, что почти в каждом местном доме были свои силы реагирования на неожиданные угрозы. Но это не точно. Возможно, все дело в самом обычном раздолбайстве.

– Ты, молодой, чего удумал, – возмущался Степаныч, выговаривая возвышавшемуся над ним на добрую голову мордовороту, с трудом втиснутому в классический костюм. – У меня тут два мешка шпаклевки, бригада стоит, а Уткины вечером будут. Ты им будешь объяснять, чего это сделано меньше муравьиной пипетки, а?

Лицо охранника осталось безучастным.

– Не велено. – Вот и весь ответ на протяжении битых пяти минут.

Всем своим видом охранник демонстрировал, что ему мозг по штату не полагается. Зато его прекрасно заменяла инструкция. Именно на нее он сейчас и ссылался. С его точки зрения, ситуация была беспроигрышна: пустить рабочих – принять на себя ответственность, а если отказать им в допуске, то всегда можно документами прикрыться.

– А простой бригаде кто оплатит, а? – с очередной стороны зашел представитель Демидовых. – Вот приедут, спросят вечером хозяева, а чей-то у нас унитаз еще не стоит, и посрать-то нам после рабочего дня негде? А я отвечу, да, отвечу: «А спросите-ка у орангутанга… тьфу ты, у охранника Димы!» Он свой бейджик недаром носит, так у него будка-то ничего… Ого-го, я бы сказал! Нет, у вас-то туалет побольше, зато тут прямо на столе можно! Где вы еще в логове орангутангов… тьфу, охраны… испражниться сможете?! Сафари почти что! Как думаешь, что мне ответят?!

Увы, эмоциональная речь «бодигарда» не впечатлила. Он, кстати говоря, на этом посту еще и не такого насмотрелся. Чего стоят только одни дамочки с детьми на руках, объявляющие себя очередной «матерью детей» кого-то из местных обитателей. И, строго говоря, почти никогда такие истории не подтверждаются. Не думают молодые девочки, что первым делом «новоявленный папаша» закажет тест ДНК.

– Не велено, – в очередной раз ответил тот, все так же сохраняя выражение лица «кирпич глиняный, обыкновенный».